У Виктории Симпсон есть все документы для получения статуса еврейского беженца в Германии. Да и друзья, уже живущие там, зовут ее присоединиться к ним и получать хороший «социал» — социальную помощь, предоставляемую евреям правительством Германии. Но Виктория хочет в Израиль. «Сердце мое рвется в эту страну, хотя у меня в Израиле нет родственников, а всего лишь несколько знакомых. Но я знаю, что буду среди своего народа и, значит, буду чувствовать себя дома», — говорит Виктория. Она произносит эти слова после глубокого горя: ее парализованный дядя, вывезенный Викой из-под обстрелов, скончался, не доехав до Израиля.
Виктории 34 года. Консульскую проверку она вместе с парализованным 79-летним дядей Леонидом должна была пройти легко и быстро. Чуть ли не единственное, что Виктория смогла вывезти из находящегося под обстрелом Харькова, — это сумка с документами. А среди них — оригиналы метрик ее матери и бабушки, свидетельствующие об их принадлежности к еврейскому народу.
До войны Виктория была специалистом по конному спорту. Лошадьми она увлеклась с 8 лет, выступала на соревнованиях, потом была тренером, работала коноводом в частных конюшнях Харькова и в элитарном конном клубе в Киеве.
Дядя Леонид, родной брат Викиной мамы, тоже был тренером — по баскетболу и гандболу. Проработал в этой сфере всю жизнь. И все у него со здоровьем было хорошо, пока буквально за несколько месяцев до войны ему не парализовало ноги.
Район, где находилась квартира Виктории, был под обстрелом почти сразу после начала войны. Дядю спускать в подвал у нее не было сил, поэтому, когда начинался обстрел, она сбегала вниз, оставляя его в квартире. Ей сложно сейчас передать, что она испытывала, сидя в этом подвале, — и страх, и угрызения совести. Но, к