Победа в Шестидневной войне в июне 1967 года коренным образом изменила Израиль, превратив бедную агарную провинцию в крупного регионального и даже транснационального игрока. Как это удалось стране, которую с трудом можно было разглядеть на карте, и чьей армии пришлось противостоять вооруженным силам сразу пяти государств, поддерживаемых сверхдержавой?
Недавно Натан Щаранский, некогда советский диссидент, член израильского парламента, правительства и всевозможных общественных организаций, рассказал мне анекдот, который ему рассказал президент США, Рональд Рейган.
Москва. СССР. Глава правительства Алексей Косыгин жалуется генсекретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу:
— Американцы так на нас сильно давят. Может быть, уже отпустим этих евреев?
— Но если мы дадим им свободу эмиграции, — отвечает Брежнев, — то в стране останутся разве что ты да я.
— Говори только за себя, — отвечает Косыгин.
Сегодня я вспомнил этот почти документальный анекдот, потому что в нем отражены сразу два судьбоносных явления, которые после событий июня 1967-го, а вернее в результате оных, навсегда изменили еврейский мир, да и весь мир тоже. И я как еврей из Украины настоятельно рекомендую украинцам присмотреться в это историческое зеркало. Впрочем, израильтянам тоже.
Итак, 55 лет назад, 10 июня 1967 года, Израиль завершил свою самую блестящую военную операцию против ополчившихся объединенных сил Египта, Сирии, Иордании и помогавших им Ирака, Ливана и Саудовской Аравии. В историографию эта война вошла под названием Шестидневная. В тот же самый день СССР «поздравил» израильтян, разорвав дипломатические отношения Москвы и Тель-Авива, так как был стороной конфликта, хотя того официально не признавал. Так что «настамнет» прозвучало из Москвы гораздо раньше,