Каждый год в начале декабря я ставила дома в Израиле новогоднюю елку. Как и тысячи русскоязычных израильтян, я видела в этом ритуале символ семейной традиции выходцев из СССР, сумевших сохранить единство и оптимизм вопреки тяжелому политическому и культурному наследию страны исхода. Но в этом году я впервые обойдусь без елки. Я начала видеть в праздновании Нового года не столько семейную традицию, сколько последствия тяжелой травмы от жизни в СССР под властью коммунистического режима, стиравшего культурные и религиозные особенности населявших его народов.
Можно сказать многое о связи Нового года с трагедией советского еврейства, оторвавшегося от своей истории, идентичности и наследия. Это, разумеется, обобщение, но трудно не признать, что из всех общин в Израиле именно у выходцев из СССР меньше всего символов еврейской традиции. Мы отделились от остальных израильтян и тем, что ставим в домах елку, так напоминающую рождественскую.
Поймите меня правильно: я вовсе не хочу заклеймить выходцев из СССР как «гоев» и чужаков. Стереотип о том, что русскоязычные израильтяне празднуют Новый год в силу приверженности христианству, не соответствует действительности. Но празднование Нового