Участие России в войне на Ближнем Востоке — минимальна, а выгода — максимальна, пишет в колонке для The New York Times политический аналитик Ханна Нотте. Путин становится бенефициаром конфликта сразу по нескольким важным для себя направлениям В то время, как Израиль и ХАМАС погружаются в тотальную войну, Россия выступает скорее второстепенным, чем ведущим игроком.
Нет никаких доказательств того, что Москва напрямую способствовала злобному нападению ХАМАСа на Израиль 7 октября, несмотря на некоторые ранние предположения. В дипломатическом отношении Кремль также имел незначительное значение, будучи неспособным разрядить метастазирующую напряженность.
Прошлая неделя ясно продемонстрировала его периферийный статус. В то время, как президент Байден отправился в Израиль в рамках интенсивной американской челночной дипломатии на Ближнем Востоке, президент России Владимир Путин, прождав почти 10 дней, чтобы удостоить премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху телефонным звонком, вместо этого направился в Пекин.
В ООН российские официальные лица выразили сожаление по поводу жертв войны среди гражданского населения и потребовали прекращения огня по гуманитарным соображениям. Но это было не
.