Прочитал в «Вестях» первую главу дневника беженки из ОдессыСветланы Лехтман. Я подумал, а вдруг интересны и мои впечатления — из Москвы. Я, конечно, не беженец, но таких, как я, сейчас много. Понятно, что к нам не должно быть того же внимания, как к репатриантам-беженцам из Украины, мы этого не заслуживаем. Но, может быть, меня тоже кто-то захочет услышать.
… Вечером 23 февраля за окнами моей московской квартиры долго громыхал праздничный салют. Я не отрывался от интернета, в котором все уважаемые мной эксперты из разных стран мира продолжали твердить «Вторжения не будет», приводя сотни убойных аргументов верности своего мнения. Рано утром 24-го февраля на телефон посыпались новости с одним посылом – началось. Разбудил жену словом, в которое сам не могу поверить: «Война…»
Мы получили израильское гражданство в конце 2019 года и планировали комфортный, неторопливый переезд со спокойным поиском жилья и работы, решением всех домашних вопросов, возможностью некоторое время жить на два дома. Но в наши планы вмешался ковид, который поставил на двухлетнюю паузу все планы и намерения.
Пандемия только начинала заканчиваться, но с 24-го февраля она просто перестала что-либо значить для нас. Через два дня, отойдя от ужаса и шока, мы с женой начинаем принимать здравые решения. Я еду первым, ищу жилье и работу для всей семьи, а она пока остается в Москве – зарабатывать деньги и опекать пожилых родителей.
Даже не хочу вспоминать Москву последних перед отъездом дней – город выглядит совершенно буднично, работают кафе, в цветочных магазинах предсказуемый ажиотаж перед восьмым марта. Смотреть на это физически невозможно, потому что перед глазами крутятся бесконечные невозможные кадры из интернет-новостей.
Страшно молчит телефон. Ни