Президент Израиля Ицхак Герцог приступил к задаче, которая вполне может стать миссией всей его жизни: спасти Израиль от самого серьезного государственного конфликта в его истории. Полномочий навязать свое мнение у Герцога нет. У него имеется единственный рычаг влияния: понимание того, что он — последний из могикан, последний из посредников: после него — обрыв и пропасть.
Как и в любом другом израильском кризисе, окончательное решение откладывается здесь на последнюю минуту. Как и в любом другом, напыщенные слова укладываются в последние часы в маленькие параграфы соглашений. У адвокатов с обеих сторон дым идет из ушей, но они всего лишь пытаются сложить из четырех букв слово «спасение». Герцог хорошо плавает в этой словесной эквилибристке. Но надвигающийся на нас по инерции снежный ком сильнее даже всех добрых намерений президента страны.
На первый взгляд кажется, что спор сейчас идет о времени замораживания юридической реформы: одна сторона требует 15 месяцев, другая настаивает на трех. Они встретятся где-то посередине. Но время не сгладит ни одну из всплывших в ходе кризиса проблем. Не исключено, что выхода вообще нет и что этот кризис станет хроническим.
Опасения за судьбу