Для меня война в Украине началась с эсэмэски от сестры около пяти утра 24 февраля. Всего несколько слов. «Началось. Не плачь, мы тебя любим».
Ужас и бессилие охватили меня. Что делать? Как спасать? Почему не послушали?
Хоть то была самая «анонсируемая война» в истории, в нее никто не хотел верить. Потому что невозможно поверить, что в XXI веке кто-то решит двинуть танками и пехоту на сопредельное государство.
Для большинства русскоязычных израильтян эта война разделила реальность надвое. Бесконечные звонки родителям. Консилиумы с одноклассниками, разбросанными по всему миру: что делать? Пожилые родители в Украине. Кто-то добрался до железнодорожного вокзала. Но там дикая давка. И обстреливают. Уехать невозможно.
И вно
вь эсэсэски. «Мы постелили в коридоре около двери, до бомбоубежища нам не дойти...», «Где-то разорвалось громко, боюсь читать новости...», «Если прервется связь — ты не волнуйся...»
Связь, к счастью, не прервалась. Ни на минуту. Но не всем так повезло. У кого-то родители оказались в Мариуполе. У кого-то других — в Харькове. В Херсоне, Мелитополе. В Буче, Ирпене.
Долгие месяцы растянулись в один день, который не заканчивался. Беженцы в Бен-Гурионе. Растерянные люди.